УРАЛЬСКАЯ МОНЕТА
исторический очерк
Журнал "Уральский Следопыт" № 4; стр.68-71; 2004 год.
Владимир ПУРОНЕН.
Нумизматам хорошо знакомы медные монеты с меткой «ЕМ» («Екатеринбургская монета»). К сожалению, не только начинающие, но даже и сравнительно опытные коллекционеры порой не очень ясно представляют себе историю появления на Урале монетных дворов.
А ведь именно здесь более века было сосредоточено основное производство медных российских денег. Как же все это начиналось?
Основным денежным металлом Московской Руси до середины XVII века было серебро. Золотые копейки Василия Шуйского были исключением, деньгами чрезвычайных обстоя-
тельств. Но вся беда в том, что эти самые «чрезвычайные обстоятельства» для Руси того времени были делом, можно сказать, почти обыденным.
Частые и не всегда удачные войны
в прошлом, как, впрочем, и сегодня, приводили в расстройство экономику страны.
Во время очередной русско-польской войны царь Алексей Михайлович по совету своих не слишком грамотных в финансовых делах бояр решил поправить тяжелое положение страны проведением денежной реформы (ну совсем как в наши дни!). Попытка в ходе этой реформы выпустить медную монету,
которая ходила бы наравне с серебряной, привела к почти полно-
му исчезновению из оборота серебра и небывалому потрясению всей хозяйственной жизни государства. «Медный бунт» 1662 года заставил московское правительство отказаться от медной монеты и вернуться к серебряным копейкам.
Вторую и на сей раз более удачную попытку ввести в оборот медные деньги предпринял младший сын Алексея Михайловича — Пётр Алексеевич, он же Пётр I. Принудили его к это-
му сходные обстоятельства — завершалась война с Турцией и начиналась тяжелейшая Север-
ная война со Швецией (1700—1721).
Но в отличие от своего отца Пётр действовал более тактично, не спеша. Чеканка медных денег была только частью денежной реформы, в ходе которой появилось большинство привычных нам монет — рубли, полтинники, гривенники, пятаки…
Правда, все эти монеты, включая копейку, в начале реформы (1700) чеканились
из серебра, а из меди делали только фракции копейки — денги, полушки и полуполушки. Впрочем, последние оказались невыгодными в производстве и в обращении не «привились». Первые большие медные копейки появились — одновременно с серебряными рублевиками
— в 1704 году. Но ещё 14 лет медные копейки выпускались и находились в обращении наравне
с серебряными. (После 1718 года регулярная чеканка и серебряных, и медных копеек прекра-
тилась.) Население привыкло к медным деньгам, и выпуск медных монет более высоких, чем копейка, номиналов никакого явного недовольства не вызывал.
(Строго говоря, в официа-
льных бумагах того времени «монетами» назывались только серебряные деньги.)
Северная война требовала огромных расходов. Подати при Петре выросли в несколько раз. Денег — и в первую очередь медных — с каждым годом требовалось все больше и больше.
Если серебряные рудники России тогда обеспечивали чеканку только ничтожной части серебряной монеты и большая часть тех же самых рублей перечеканивалась из талеров, то медные рудники Урала обеспечивали московские монетные дворы нужным сырьем полно-
стью.
Но от Урала до Москвы путь неблизкий. Главными, а часто и единственными дорогами
тогда были реки. Накопленные за осенне-зимний период запасы уральского металла во время весеннего половодья по волжско-камской водной системе сплавлялись в Москву.
А затем часть уральской меди в виде готовых монет отправлялась тем же путем обратно — в Поволжье, на Урал и далее в Сибирь. Такие встречные перевозки заметно удорожали производство медных денег. Казалось, само собой напрашивалось простое решение -основать денежный двор по месту добычи меди и вывозить отсюда готовую продукцию.
Но столь «простое», на первый взгляд, дело оказывалось далеко не простым. На Урале не было необходимых специалистов
(а чеканка монет требовала работников высокой квалификации). Не было здесь необходи-
мого оборудования и надежных людей, которым можно было бы доверить организацию столь важного государственного задания.
Но самое главное — не было здесь подходящего места, где можно было открыть монетный двор. Это сегодня Средний Урал сравнительно густо заселен. Триста лет тому назад здесь только-только строились редкие, отстоящие на десятки, а то
и сотни верст друг от друга горнозаводские городки и посёлки, окруженные немногочи-
сленными сёлами и деревушками.
Вскоре после основания — в 1723 году — Екатеринбурга новый город был признан самым подходящим местом для постройки здесь денежного двора.
Медных рудников в окрестностях города было предостаточно, река Чусовая связывала здешний горнозаводской округ
с волжско-камским водным путем.
В 1724 году Пётр посылает в Швецию Василия Татищева — видного государственного деятеля, знатока горного дела, человека на Урале известного: в 1720 - 1722 годах (а затем
и в 1734 - 1737 гг.)
он был главным управляющим казёнными заводами. Помимо прочих дел император поручил Татищеву познакомиться с особенностями шведской денежной системы. Татищев узнал, что за шесть десятков лет до его приезда роль денег выполняли здесь тяжеловесные медные платы (они же «плоты», или «плиты»).
Так как номинал этих плат -огромных медных пластин — был близок к цене шедшей на их изготовление меди, то эти «монеты» являлись полноценными деньгами и, говоря современным языком, служили гарантией стабильности шведской денежной системы того времени.
Изготовление плат не требовало высокой квалификации работников и сложного оборудо-
вания и обходилось дешевле чеканки монет обычного образца. Есть сведения, что подобными платами Пётр решил заменить бывшие тогда в обращении легковесные пятаки — их делали из пуда меди на сорок рублей при стоимости
сырья около пяти рублей за пуд. «Легкие» де-
ньги легко подделывать. И фальшивых пятаков ходило тогда немало, что вызывало известную тревогу не только у высших сановников, но и у самого самодержца. Новые деньги предпола-
галось чеканить по десятирублевой стопе, что заметно затруднило бы деятельность фальши-
вомонетчиков.
Но увидеть уральские монеты самому Петру не удалось…
Уже после смерти императора по указу Сената от 18.06.1725 года велено было начать изго-
товление в Екатеринбурге по шведскому образцу медных плат достоинством от рубля до гривенника. Эти платы имели вид четырёхугольных медных пластин разного размера (рублевые весили четыре фунта)
с изображениями только на одной стороне.
В 1726 году к рублям, полтинам, полуполтинам и гривнам добавились квадратные же пятаки и копейки. На лицевой стороне этих монет можно видеть российские гербы и легенду, состоящую из номинала, даты и названия места чеканки. Любопытная деталь: на квадратных пятаках надпись
«Екатеринбург» встречалась в трех разновидностях: «Екатеринъ-бурхъ», «Екатерiнъ-бурхъ» и "Екатеринъебурхъ».
Плата - медная пластина Екатеринбургского монетного двора,
1726 г.
Общее руководство денежным делом
было поручено присланному из Москвы шведскому мастеру Дейману. Вместе с ним прибыли московские монетных дел масте-
ра с соответствующими инструментами. Организовывать работу монетного двора Дейману помогал местный специалист берггешворен К. Гордеев.
Контроль над изготовлением плат осуществлял главный начальник уральских казенных заводов
Виллим Геннин. В отличие от легкове-
сных пятаков последних лет царствования Петра I новые медные платы могли стать полноценными деньгами. Но не стали.
В декабре 1726 года именным указом Екатерина I прекратила «делание плат» и повелела Екатеринбургскому монетному двору делать загото-
вки (кружки) для неполноценных (облегченных) пятикопеечных монет. Эти заготовки отправлялись на столичные монетные дворы.
Платы были пущены в переделку, и до наших дней их сохранилось ничтожно мало. Встречающиеся в частных коллекциях квадратные копейки все без исключения являются подделками.
До середины XVIII века в Екатеринбурге не очень регулярно изготавливались заготовки для медных монет, а также чеканились денги и полушки, которых к 1751 году было выпущено почти на 2 млн. рублей. Небольшая часть этих монет в 1747 году получила клеймо «ЕК.БУ»
(сокращение от Екатеринбурга).
В наши дни монеты с такой маркировкой являются рари-
тетами.
С 1755 года и до последней четверти XIX века Екатеринбургский монетный двор работал бесперебойно, выпуская медные монеты различных номиналов. Более того, в середине XIX века рассматривался вопрос о возможной чеканке на здешнем дворе золотой и серебряной монеты,
благо большинство золотых и серебряных приисков России находилось на Урале
и в Сибири. Но до реальной чеканки в Екатеринбурге денег из благородных металлов дело так и не дошло.
В ХVIII-XIХ веках в России было много монетных дворов: в Москве и Санкт-Петербурге, в Варшаве и Тифлисе, в Сузуне (Колывани) и Гельсингфорсе (Хельсинки)… Но большая часть медной монеты чеканилась всё-таки в Екатеринбурге.
К концу XVIII века ежегодный выпуск медных денег достигал здесь 2,5 млн. рублей. Однако Екатеринбургский монетный двор был не единственным на Урале. Другой был основан в селении Аннинское на реке Бабке, примерно в 80 км южнее Перми.
Здесь следует сделать необходимое отступление. Сегодня Екатеринбург вполне оправданно считается столицей Урала. Но большую ошибку делают не очень грамотные журналисты
и писатели, пишущие о дореволюционном прошлом Урала и упоминающие никогда не существовавшую Екатеринбургскую губернию.
В описываемое время Екатеринбург был одним из городов сначала Пермского наместничества, затем одноименной губернии. Управляли губернией из Перми, здесь же принимались важнейшие решения, касающиеся экономической жизни огромного края, простиравшегося от Полярного круга до киргизских степей.
Именно здесь, в Перми, и было предложено утвержденное затем Екатериной II решение основать в 1788 году в помощь Екатеринбургскому монетному двору ещё два. Таковыми стали: Нижне-Исетский (вблизи Екатеринбурга) и Аннинский — на базе прекра-
тившего производство Бабкинского медеплавильного завода.
(Впрочем, Нижне-Исетский монетный двор хоть и считался формально самостоятельным, но некоторые специалисты склонны рассматривать его скорее как отделение Екатеринбургского.) Появлению Аннин-
ского завода способствовали большие финансовые затруднения российского правительства
и неблагоприятные погодные условия на Урале.
При матушке Екатерине население России увеличилось почти вдвое за счёт захвата новых земель у Польши и Турции. Но эти успехи дорого стоили. Частые войны с Турцией, Польшей, Швецией, а также подавление пугачевского мятежа требовали огромных средств.
Из-за военных расходов непрерывно увеличивался дефицит государственного бюджета. Недостаток звонкой монеты правительство решило покрыть выпуском бумажных денег (ассигнаций), которые должны были обеспечиваться (размениваться) медными деньгами. Однако неумеренный выпуск ассигнаций привел к нехватке медной монеты.
Екатеринбургский денежный двор — основной поставщик медной монеты того времени — работал на пределе своих возможностей.
Основные станы завода приводились в движение водяными двигателями. На редкость засу-
шливое лето 1787 года привело к резкому падению уровня воды в р. Исети. По этой причине завод с 20 июля по 1 октября совсем не работал, а за весь год здесь было выбито монет более чем на миллион рублей.
Этот неожиданный сбой в производстве денег и заставил правите-
льство учредить Аннинский монетный двор.
Начальником Аннинского и Нижне-Исетского монетных дворов был назначен опытный специалист денежного дела коллежской советник Фёдор Илларионович Грамматчиков. Незадолго до этого Грамматчиков не сумел наладить выпуск «сестрорецких» рублей, време-
нно оказался не у дел и горел желанием загладить свою неудачу.
Большая часть мастеров, станки и монетные штемпели были доставлены в Аннинское из Екатеринбурга. Подсобные работники нашлись на месте, и уже в январе 1789 года новый монетный двор выпустил первую продукцию с метками «А-М». Первоначально здесь чеканились преимущественно пятаки по 16-рублевой стопе.
По своей мощности Аннинский двор заметно уступал Екатеринбургскому. Только в 1791 году (точнее, с января 1790 по май 1791) выпуск денег превысил здесь один миллион рублей, в остальные годы эта сумма редко была больше 500 тыс. рублей.
Почему итоги чеканки подводились к 1 мая? Догадаться нетрудно. К этому времени реки очищались ото льда и по весеннему половодью начинался основной сплав готовой продукции уральских заводов.
В сентябре 1796 года чеканка новой монеты на Аннинском дворе была приостановлена,
и здесь приступили к выполнению особо секретного задания государственной важности. Дефицит бюджета достиг к этому времени 200 млн. рублей — говоря современным языком, астрономической суммы.
И генерал-фельдцейхмейстер Платон Зубов — последний фаворит Екатерины II — предложил пополнить казну перечеканкой готовой медной монеты по 32-рублевой стопе. При этом полушки превращались в денги, денги — в копейки, копейки становились двухкопеечниками, из двухкопеечных монет получались четырехкопеечные
(вот каким образом появился на свет этот столь необычный для русской денежной системы номинал!), а пятаки становились гривенниками. Нечто подобное предпринималось ещё при Петре III, но Екатерина II, придя к власти, повелела обратить легковесную монету в перво-
бытное состояние. И вот теперь она сама вынуждена была облегчать медные деньги.
Так как перечеканкой невозможно было получить легковесные полушки и пятаки, то Аннинскому монетному двору поручалось наладить производство этих номиналов нового веса.
Однако в ноябре того же года Екатерина II скончалась, а вступивший на престол Павел I приказал перечеканку остановить, а уже перечеканенной монете — вернуть первоначальный вид. При этом на отдельных монетах сохранились следы этой двойной перечеканки (такие экземпляры являются сегодня редкостью).
Легковесные полушки и пятаки пошли в пере-
плавку.
К 1798 году в районе Перми стал ощущаться недостаток меди, и Аннинский монетный двор был закрыт. Его оборудование и мастера были переведены в Екатеринбург, за счет чего здесь было заметно расширено монетное производство.
Екатеринбургский монетный двор.
За время своего существования Екатеринбургский монетный двор перестраивался пять раз. От после-
дней перестройки до наших дней
в Историческом сквере сохранилась часть одного из корпусов. Всего за полторы сотни лет существования монетного двора на нем было отче-
канено денег на сумму около 130 млн. рублей.
В 70-е годы XIX века здесь трудилось около двух тысяч человек. В свое время специалисты Екатеринбургского монетного двора помогали пустить в ход подобные предприятия не только в Аннинском,
но и в Сибири (на Алтае) и в Грузии (в Тифлисе)…
Но время шло… На смену водяным двигателям приходили паровые и газовые. Урал со столицами связала железная дорога, экономическое положение страны стало более прочным. После реформ генерала Канкрина к бумажным деньгам стало гораздо больше доверия, страна готовилась перейти на золотой монометаллизм…
При этом роль медных денег заметно упала, а благодаря техническим усовершенствованиям столичный монетный двор мог обеспечить медной монетой всю страну. Надобность в Екатеринбургском монетном дворе исчезла, и он был закрыт.
Но старожилы и сегодня нет-нет да и называют Исторический сквер «монеткой». О том, что Екатеринбург некогда был одним из главных центров российского денежного дела, напоминает и название пригородной железнодорожной станции Монетная.
|
