Первоуральский район

История и география

Информация  с сайта | http://www.art.uralinfo.ru/LITERAT/Ur_sled/1998/10/9810-21.html

Нина КАЗАРИНОВА

КИСТЬ  КРЕПОСТНОГО  ЖИВОПИСЦА

Старожилы Ильинского и сейчас покажут вам то место, где в конце века стояла иконописная мастерская. В ней, по преданию, работал и Семен Петрович Юшков, крепостной живописец Строгановых. Десять портретов и три иконы — весомое творческое наследие, сохранившееся до наших дней.

Работы Юшкова разбросаны по уральским музеям. Они хранятся в Пермской художественной галерее, областном и других краеведческих музеях, в Екатеринбурге.

Но бывают и счастливые открытия. Так в 1971 году краевед и знаток истории села Ильинского И.С. Пепеляев сообщил в Пермскую художественную галерею, что на чердаке старого дома учительницы Селезневой найден портрет, подписанный Семеном Юшковым. Причем, на старом холсте прочитывается и год создания — 1850.

Владелица портрета рассказала семейное предание о том, как холст оказался в ее семье. Юшков написал портрет дочери ильинского священника Петра Серебренникова — Таисьи. Изобразил ее в кокошнике с вуалью, в платье с прозрачными рукавами и глубоким вырезом, обнажающим плечи. Этот слишком "вольный" наряд вызвал в селе возмущение, поползли разные слухи. Молодая поповна тем не менее портрет не уничтожила, а отдала на хранение своей подруге. В этой семье портрет и сохранился.
Реставратор художественной галереи И.В. Арапов дал вторую жизнь старому обветшавшему холсту. Его теперь можно увидеть в коллекции галереи.

В  1984 году врач и художник из поселка Ильинского Р.Е. Тюрин передал в художественную галерею икону, подписанную С. Юшковым. Не так давно сотрудники Ильинского краеведческого музея обнаружили еще одну, подписанную мастером, икону.

Большая часть известных ныне работ Юшкова обозначена 1850-ми годами. Видимо, это самое плодотворное десятилетие его творчества. Дошедшие до нас архивные документы дают возможность проследить занятия живописца на протяжении почти тридцати лет:
от ученичества до освобождения от всех должностей.

В  "Формулярном списке служащих Главного Ильинского правления" за 1842 год в разделе
"по мастерствам" есть запись: "Живописец Николай Семенов Македонов 36 лет.
С 1820 г. и поныне маляром и живописцем. Ученики Семен Петров Юшков. Холост. 20 лет.
С 1838 г. при обучении живописи. С сентября 1841 — живописцем и обучает пению
и музыке". За краткими формулярными сведениями встает судьба талантливого человека
из крепостных, разносторонне одаренного. Узнаем, кроме того, что в Ильинском обучали музыке и пению. Это не случайно. Село в прошлом столетии было не только админи-
стративным, но культурным центром обширных строгановских владений.
Его можно сравнить с демидовским Нижним Тагилом.

В  "Списках на лиц разных званий на 1823 г." названы живописцы И. Красов, А. Ермаков,
Н. Македонов, И. Коротин, П. Черемисин, резчики В. Малых, И. Плюснин.
Причем, И. Красов и В. Малых обучались искусству в Москве. По неполным данным
в конце XVIII — первой половине XIX веков живописной, золотарной и резной "наукам"
в Ильинске принадлежали около 30 мастеров и их учеников. По официальным данным
в селе тогда проживало немногим более 2000 человек. Сюда из Нового Усолья была переведена иконописная мастерская. Мастера работали по заданию Строгановых в  Билимбае, Очере, Оханске и других вотчинах.

В  Главном правлении служили крепостные, которые имели какой-то уровень образованно-
сти. Сосредоточение в Ильинском управленческого аппарата и специалистов разных отраслей, выделяло село из других. Здесь в 1794 году открылось первое в губернии приходское училище. По сведениям историка Н.К. Чупина, в 1830-х годах в Ильинском была библиотека, "которою пользовались и жители Перми — чиновники".
Уже в 1820-х годах здесь был театр крепостных актеров с собственным зданием и оркестром, певческим хором. "Особенно в моде в то время были водевили с пением, — пишет историк
А. Вологдин. — Музыку для  водевилей поставлял местный музыкант и вместе художник Юшков, талантливый человек, но страдавший пристрастием к крепким напиткам".
Таким образом, в Ильинском сложилась определенная художественная "среда", которая способствовала появлению талантов.

Но вернемся к Юшкову. Вот сухие строчки "Послужной книги на служащих Ильинского округа". Они год за годом сообщают о занятиях художника: "С сентября 1841 г. по май 1845 живописцем, регентом и музыкальным учителем. С мая 1845 по май 1846 живописцем, регентом и музыкальным учителем." И так год за годом, вплоть до 1860-го, когда Юшков был "от службы уволен". Больше в архивных делах Строгановых  имя  С. Юшкова не упоминается. Его судьба теряется в море судеб других крепостных.

О  занятиях Юшкова иконописанием сохранилось несколько архивных документов.
В "Донесениях" управляющего на 1852 год есть просьба направить в  Билимбай  для написа-
ния икон ильинского живописца С. Юшкова, "который при тщательном изучении старинного письма, по эскизам и иконам, полученным от Вашего сиятельства (С.Г. Строганова. — Авт.)
в настоящее время хорошо пишет иконы в старинном вкусе".

Из расписок мастера о получении денег узнаем, что в 1860 году "за написание иконы
в часовню Фоминской станции получил три рубля" и "за написание иконы Казанской Божией матери для Русаковского училища 2 рубля".

О  портретном творчестве Юшкова источники не содержат никаких сведений.
Но портреты, как зеркало времени, и сами могут многое рассказать. Из десяти сохранивши-
хся холстов — пять это портреты крепостных крестьян села Ильинского: П. и И. Шариных,
П. Пепеляева, М. Симанова. Эти фамилии и ныне встречаются довольно часто в Ильинском районе.

Не бедные же крепостные крестьяне заказывали живописцу свои фамильные портреты.
Они требовались для утверждения рода, достатка. В Прикамье, а в Ильинском в особенности, многие крепостные торговали хлебом, лошадьми, богатели, но перейти в другое сословие — купеческое — смогли только после отмены крепостного права.
Богатый торговый крестьянин — тот же купец. Представление зажиточного крестьянина
о себе, претензии и амбиции — ярко воплощены в портретах работы  С. Юшкова.
Они на первый взгляд незамысловаты и просты. Однотипные фронтальные позы.
Фигуры мощно вписаны в прямоугольники холстов, предстают в застывшей устойчивости. Письмо доскональное, тонкое. Нет сомнения в том, что сходство абсолютное.
Если бы кто-нибудь из современников в нем усомнился, это было бы расценено как недоброкачественность работы.

Но при всей внешней простоте герои портретов "не открыты" зрителю, "не пускают" в свой внутренний мир. Они полны собственного достоинства. Нечто постоянное, по народному основательное, запечатлел художник в своих современниках и односельчанах. Это — цельный замкнутый и закрытый мир, портреты-"мироздания". Важен лишь сам человек, а не его занятия и дела. Художник отсекает все ненужное, временное.
Вот почему каждый портрет — это и вполне конкретный человек, и характер целого класса, его "амбиции". Юшков, как и многие другие крепостные живописцы, копировал портреты обширного рода Строгановых с оригиналов русских и европейских профессиональных художников: Виже-Лебрен, Ж.-Л. Монье, А.Г. Венецианов — чтобы люди обширных прикам-
ских земель знали своих господ. Копируя, стремясь к максимальной точности, крепостной мастер приобщался к приемам портретной живописи, выработанной профессиональной школой, осваивал секреты  колорита.
Иногда это порождало в собственном его творчестве совершенно неожиданное преломление. Чудное воплощение мечты об идеальной красоте выразилось в образе вполне реальной поповны своего села — Таисьи  Серебренниковой.

Судя по большому количеству сохранившихся работ Юшкова, их берегли, знали им цену. Они нравились потому, что живописец смог выразить народное представление о мире, жизни и ее ценности, о красоте и достоинстве человека.