|
ТЕРЕ-Я — РЕКА АБОРИГЕНОВ
исторический очерк
Журнал "Уральский Следопыт" № 6; стр.12-15; 2004 год.
Станислав СКУРЫДИН. исследователь жизни народов уральского севера.
Тере-Я — река аборигенов
До прихода русских территорию современной Свердловской области занимали манси, которых зыряне, а от них и русские, называли «вогулы» т.е. «дикие». Но манси были далеко не диким народом. Здесь у манси располагалось сильное, возглавляемое князем (конысем) государство — Пелымское.
Столица княжества, город-крепость (оус), находилась на слиянии рек Таут (Тавда) и Поллум (Пелым). На западе влияние пелымского князя доходило до рек Пассарь-Я (Вишера), Песер-Я (Печора), Чусовая
(земли приуральских манси), а на севере — до реки Конда (нынешний Ханты-Мансийский округ). Великое Пелымское государство включало в себя два других мансийских княжества — Табаринское и Кондинское.
Воинственность вогул заставляла считаться с ними сибирских татар, зырян, еранов (ненцев)
и русских, которые, начиная с XI века, пытались проникнуть на мансийские земли. Сначала это не удавалось хотя бы потому, что манси строили крепости.
Их обороняли вогульские дружины профессиональных воинов (отыров) и простые манси-охотники. Вогулы оказывали жестокое сопротивление как монголам Батыя, так и новгородской Руси. Не раз разбивали новгородцев, убивали их воевод, но погибали и сами.
Так, в 1583 году пелымский князь Патлик и все его воины погибли в битве с казаками Ермака.
Культовый амбарчик.
Крепости вогул состояли из рва, насыпи и одной или двух окружных стен, внутри которых находились тротуар из бревен (!), хозяйственные постройки, княжеский дом либо дом посадника-отыра. В случае войны манси из близле-
жайших мест укрывались в оусе.
Оус (уш, ус) был центром политической и экономической жизни окрестных вогул. Городов — крепостей было достаточно для отражения иноземных вторжений и социально-экономического функционирования Пелымского государства.
Этим объясняется изобилие на севере Свердловской области мансийских гидронимов и топонимов со значением «город»: Оус, Ушь-Я, река Усь-Я, реки Ушма (уш маа — «городская земля») и т.п. Наиболее известные вогульские крепости:
Кошуки, Чандырь, Таборы и крепость, известная в русских источниках под зырянскими названием Нером-Кар («Каменный город»), в верховьях реки Тере-Я (Тура) — ныне город Верхотурье. Но ещё больше было неукрепленных мансийских поселений — паулей.
Многочисленность паулей объясняется тем, что до русской колонизации не было геноцида вогул. Татары шейбанидов были обеспокоены русской угрозой, зыряне ограничивались охотой, выпасом оленей и редкими поселениями на мансийских землях.
Только с приходом русских началось массовое выселения манси с их земель, уничтожение, грабеж: «узаконенный» — ясак и «боярский» — поборы чиновников различных уровней.
Шаман. Рисунок с фотографии XIX века.
Подобную политику описал русский историк XVIII века Герард Миллер: «Казаки брали, что бы ни нашлось, не токмо съестные припасы, но и весь скарб и пожитки до самого платья, и так сей бедный народ в их жилищах нагих и голодных оставили.»
Несмотря на это, русскую колониза-
цию считают в России гуманнее испанской или англо-сакской колонизации американских индейцев! Прискорбно то, что царская, советская и современная системы делали (и делают!) всё, чтобы стереть у манси историческую память.
Оставшиеся свердловские манси, как правило,
не помнят своих национальных героев, князей, государств. Да и как могло быть иначе, если
в школе об этом стоически молчат, а тех же пелымских князей часто именуют «князцами», хотя эти государи по влиянию и авторитету среди манси не уступали русским правителям.
Пример: князья Асыка, Кихек, Василий Кондинский.
Манси вынуждены были уходить от русской колонизации всё дальше в тайгу: сначала за Урал (пример: род Бахтиаровых), а затем на север. Данная ситуация продолжалась несколько столетий. Ещё в 20-х годах прошлого века исследователь манси Валерий Чернецов писал следующее:
«...в последнее время эти вотчины (охотничьи родовые участки вогул. — С.С.)
в значительной мере утратили своё значение уже прежде всего из-за русских охотников, которые не считаются с ними.»
Деревянные фигуры духов.
На юге современной Свердловской области манси занимались бортничеством и земледелием, на севере — оленеводством. Но главным занятием вогула всегда были охота и рыболовство.
Этому способствовало то, что заметил ещё В.Н. Чернецов: «.. у вогула дом и лес едины. Он не отличает одно от другого, у русского же лес отгорожен стеной от его дома, и лес враждебен
и чужд русскому.».
Манси торговали напрямую и через посредников
с Византией, Русью и мусульманскими странами.
Об этом свидетельствуют раскопки мансийских горо-
дищ и священных мест (ялпын маа). Вогулы строили многокилометровые заборы для охоты на крупного зверя,
укладывали дорожные настилы в болотах, прокладывали дороги-тропы, по которым перегоняли свои стада оленей, соединяли паули, уходили на промысел вглубь тайги. К примеру, вогульская тропа шла по левому берегу реки Туры близ устья р. Налим.
Амбар для хранения припасов.
Задолго до прихода русских манси владели пиктографическим письмом.
В частности, сигналом для военного сбора или оповещения о войне была стрела со знаками, посылаемая в паули
и оусы. У каждого вогула была индиви-
дуальная и в то же время родовая тамга — катпос («знак руки»),
выкалываемая
в виде татуировки на фалангах пальцев и тыльной стороне кисти. До интенсивной русской колонизации XVI, века манси добывали и обрабатывали металлы (например, медь), делали глиняную посуду. Образец её с горы Шайтан есть в экспозиции нижнетуринского краеведческого музея.
Названия рек Тере-Я (Тура), Вой-Я (Выя), Пи-Я, Ляль-Я, Емех, Ис и многих других свидете-
льствуют о древних жителях этого края — манси. Любопытные данные о названии Туры есть
у Г. Миллера: «...татары имя реки Туры выговаривают «Туре»,
а вогуличи, которые ещё до татар в этих местах жили — Тере-Я называют, так что татарское звание может быть взято от вогуличей...».
Пояс охотника.
1. Мешочек; 2. Медвежьи зубы;
3. Рукоятка ножа; 4. Деревянные ножны.
Интересно название реки Ис.
Согласно воззрениям вогул, человек и живо-
тные имеет две основные души: «ис» — душу-тень и «лили» — душу-дыхание (дух). Неодушевленные предметы имеют лишь ис — тень. После смерти человека ис напра-
вляется в загробный мир - Ели (йоли, ель, елы) Маа (хамал маа),
где с каждым днем молодеет, избавляясь от жизненных забот и недугов. Богатая платиной река Ис течет с северо-запада на юго-восток и впадает в реку Туру недалеко от деревни Елькино (Елкино). Души окрестных вогул отправлялись по реке Ис в Царство мертвых — к Йоли-Торуму (Куль-отыру).
Не исключено, что название русской деревни Елькина (Елкина), возникшей в 30-х годах XVIII века при впадении Выи в Туру, связано не с еловыми лесами или вогулом Елькой, как счита-
ли новые поселенцы, а с далекой землей манси — Ели Маа. К сожалению, русские не вникали в таинственную мансийскую веру,
и исследователям остается лишь догадываться о назначе-
нии культовых мест коренных жителей Урала.
Вогулка. Рисунок с гравюры XVIII века.
С началом русского освоения нынешнего муниципального образования «Нижняя Тура» Свердловской области, в пер-
вой половине XVIII века, вогулы уходят на север либо асси-
милируются с пришлым населением.
«В наших краях све-
дений о военных столкновениях русских с вогулами в это время нет», — говорит Юрий Ковалев, директор нижнету-
ринского краеведческого музея. Пусть без большой крови, но не с легким сердцем вогулы оставляли свои родовые угодья, капища (торум кан).
Так, вогульская деревня Палькиных (в переводе: «жители густого леса, чащи», либо от «паал» — сторона, половина) в устье Иса в 40-х годах XVIII века прекращает свое существование. Часть вогул Палькиных переселяется в Елкино, часть — уходит к своим соплеменникам на север.
Потомки вогул Палькиных и по сей день живут в Нижней Туре. Вот такая «елы паал»
(«нижняя сторона») получается. Не будем забывать, что
в представлениях манси «верхний» Урал значит южный
(за которым находилась священная, теплая земля — мортым маа), а «нижний» — северный.
Печальна судьба и другого пауля местных манси на реке Туре близ деревни Большая Име-
нная. Всё, что от него осталось — это следы построек, которые окончательно разрушились
в 70-х годах XIX века, и русское название: «вогульское поле».
Вогулам было непросто оста-
влять свои места религиозного культа. А их на этой территории было несколько. К тому же местные капища отличались особой важностью для окрестных манси. К примеру, гора Благодать, примыкающая к городу Кушве, была священна для вогул.
Ещё в первой четверти XVIII века там находился священный камень (ялпын ахтас) с магическими знаками. Немудрено, что манси, согласно легенде, расправились с крещеным вогулом Степаном Чумпиным — за открытие им русским магнитного железняка горы Благодати в 1735 году.
Каждый вогул знал: на священных местах нельзя было не только охотиться, но и ходить. Нарушившего это табу забивали палками.
Вогульское срубное жилище.
Исключение не составляла и гора Шайтан, у подножия которой в 1754 году началось строительство Нижнетуринского завода. Гора получила свое нынешнее название
от татар. Можно только догадываться об исконном вогульском названии горы,
а также о божестве, которому здесь поклонялись.
Есть предположение, основанное на мест-
ной топонимике, что капище было посвящено Йоли-Торуму (Кулю) — богу нижнего мира, куда уходили души умерших. Не исключена и версия о том, что местные вогулы на горе Шайтан приносили жертвы Калтась-экве, богине-матери, которая вселяет душу во всё живое.
Эту богиню манси также называли Йоли-Торум-сянь («Мать нижнего мира») и Сорни-эква («Золотая женщина»). По преданию, манси унесли идола Калтась-эквы на север, и русские много столетий безуспешно искали Золотую Бабу. У жертвенника (яны кан) Шайтан-горы, помимо глиняной посуды, в которой вогулы приносили и готовили пищу,
хранились стрелы, идолы богов и их помощников. Эти идолы находили на капище ещё в 20—30-е гг. XX века.
Уйдя со своей земли, манси не забыли о ней. До 40-х гг. XX века они пригоняли своих оленей на территорию нынешнего города Лесного (Свердловск—45). Приходили охотиться в свои бывшие угодья, о чем свидетельствуют фотографии конца 60-х годов прошлого века, выставленные в нижнетуринском музее.
На них изображены охотничьи знаки вогул на месте убийства зверя у деревни Большая Именная. Примечателен катпос (?) манси Пеликовых, живущих сегодня на р. Луссум (Лозьва).
Шаман. Рисунок с гравюры XVIII века.
Всё это говорит о духовной и физической силе автохтонов Урала, которые, несмотря на чудовищный инородный прессинг (тех же русских или зырян), сумели сохранить свою самобытность.
Доказательства этому — в словах Л. Каптерева, исследователя вогул ивдельского края: «...про одного вогула из пауля Няксимволь рассказывали, что одна-
жды он на лыжах «загонял» волка, т.е., не желая тратить «зря» ружейного заряда, он гонялся за убе-
гавшим волком,
и когда довел зверя до полнейшего изнеможения, то прикончил ударами приклада.» Стоит добавить, что подобная бережливость «ружей-
ного заряда» объясняется безбожным обиранием
и обманом коренного населения во все постколонизационные времена.
В конце XVI века на территории современной Свердловской области проживало около
10 тысяч манси (только мужчин, налогоплательщиков), в 1887 году — 1943 человека, в 1926 году — более 500.
Сегодня на севере области их (несмотря на пол, возраст и ассимиляцию) осталось около 120 человек. В Нижнетуринской округе их нет совсем. Народ ушёл — с ним ушла своеобразная великая культура, а нам остается лишь помнить о её достижениях и о тех, кто жил на этой земле до нас.
Рисунки выполнены Владиславом Микрюкоеым и Яной Тамплон.
|
|
